Неточные совпадения
Ревность Левина еще дальше ушла. Уже он видел себя обманутым
мужем, в котором нуждаются жена и любовник только для того, чтобы доставлять им удобства жизни и удовольствия… Но, несмотря на то, он любезно и гостеприимно
расспрашивал Васеньку об его охотах, ружье, сапогах и согласился ехать завтра.
Когда первые приступы голода были утолены, я хотел со своими спутниками итти за нартами, но обе старушки,
расспросив, где мы их оставили, предложили нам лечь спать, сказав, что нарты доставят их
мужья, которые ушли на охоту еще вчера и должны скоро вернуться. Не хотелось мне утруждать туземцев доставкой наших нарт, но я почувствовал, что меня стало сильно клонить ко сну. Рожков и Ноздрин, сидя на полу, устланном свежей пихтой, тоже клевали носами.
Николай Степанович хотел
расспросить об этом жену после своего возвращения от начальника, но Евгения Петровна, которая уже была в постели, заслышав в зале его туфли, крепко закуталась в одеяло и на все шутливые попытки
мужа развеселить ее и заставить разговориться нервно проронила только...
Валахина
расспрашивала про родных, про брата, про отца, потом рассказала мне про свое горе — потерю
мужа, и уже, наконец, чувствуя, что со мною говорить больше нечего, смотрела на меня молча, как будто говоря: «Ежели ты теперь встанешь, раскланяешься и уедешь, то сделаешь очень хорошо, мой милый», — но со мной случилось странное обстоятельство.
Gnadige Frau, наконец, так все это обеспокоило, что она принялась
мужа расспрашивать, замечает он или нет такую перемену в Сусанне Николаевне.
— Но не можете ли вы поехать к нему и
расспросить его о деле вашего
мужа?
С особым любопытством
расспрашивал о характере столкновений духовенства с властию предводительскою; но, к сожалению, я его любопытства удовлетворить не мог, ибо у нас, что уездный Плодомасов, что губернский Туганов —
мужи достойные, столкновений нет.
— Глухо у вас! — молвила женщина, тоже вздыхая, и начала рассказывать, как она, остановясь на постоялом дворе, четыре дня ходила по городу в поисках квартиры и не могла найти ни одной. Везде её встречали обидно грубо и подозрительно,
расспрашивали, кто она, откуда, зачем приехала, что хочет делать, где
муж?
Утро обыкновенно Домна Осиповна проводила, тщательно скрывая это от Бегушева, в беседе с своим
мужем,
расспрашивая того о всех делах его, даже об его возлюбленной, и по поводу взбалмошного характера последней давала ему разные благоразумные советы…
В части их рассадили по разным местам. Настю на женскую половину, а Степана на мужскую. Настя этого не ожидала. Она говорила: «Это мой
муж. Не разлучайте меня с
мужем». Ее, разумеется, не послушались и толкнули в двери. Она ждала, что днем ее спросят и сведут с Степаном, но ее целый день даже никто и не спросил. Она всех
расспрашивала сквозь дверную решетку о Степане, но никто ей ничего не отвечал, а иные из солдат еще посмеивались.
Но всего хуже, когда мать, тоже обеспокоенная тем, что Наталья не может родить мальчика,
расспрашивает её о ночных делах с
мужем,
расспрашивает бесстыдно, неприкрыто, её влажные глаза, улыбаясь, щурятся, пониженный голос мурлыкает, любопытство её тяжело волнует, и Наталья рада слышать вопрос свёкра...
Но m-r Мишо проведал и начал
расспрашивать, что такое это значит, сначала людей, а потом приступил и к Катерине Михайловне, которая, для христианского дела, решилась даже солгать и объявила любопытному французу, что Юлия на несколько дней едет домой, потому что у ней болен
муж, и что дня через три она возвратится к ней и уже прогостит целый месяц.
Дьячиха окликнула
мужа и хотела его
расспросить, но он сердито замахал на нее обеими руками и еще сильнее напрягся бежать к Ипполитову дому.
Она с живым участием
расспрашивала его про студентскую историю, про причины и весь ход ее; сама, в свою очередь, рассказывала про Варшаву, про Польшу, про страдания своей отчизны и даже про свои семейные обстоятельства, из которых Хвалынцев узнал, что
муж ее, по одному дикому произволу русских властей, выслан под присмотр полиции, на житье в Славнобубенск, что она нарочно приехала в Петербург хлопотать за него, за облегчение его печальной участи, и живет уже здесь несколько месяцев.
Перебивая чуть не на каждом слове
мужа, Татьяна Андревна
расспрашивала Никитушку, каково было его здоровье, тужила о пережитых невзгодах, соболезновала неудачам и, наконец, совсем перебив мужнины расспросы, повела речь о самом нужном, по мнению ее, деле — о приданом.
После завтрака Татьяна Андревна, догадавшись по говору материнского сердца, что меж женихом и невестой проскочило что-то неладное, приказала Наташе что-то по хозяйству и сама вышла, сказав
мужу, что надо с ним о чем-то неотложном посоветоваться, остался Меркулов с Лизой один на один. Уйти нельзя, молчать тоже нельзя. «Дай
расспрошу», — подумал он и повел речь издалека.
Мне теперь некогда было ее
расспрашивать о бурхане, которому она вверяла охрану своего дома или просила оградить
мужа от страшного зверя. Я стал торопить удэхейца. Он переобулся и взял копье в руки.
Тагер признал ее и принял очень ласково,
расспрашивал о
муже, и на прощание просил ее в случае нужды обращаться к нему.
Вечер прошел в отрывочном разговоре. Калерия
расспрашивала о покойном дяде, о тетке; о
муже Серафимы не спросила: она его не знала. Серафима вышла замуж по ее отъезде в Петербург.
— Красные детки? — Про
мужа он не стал
расспрашивать — она догадалась почему; сказал только вскользь: — Супруга вашего показали мне раз на выставке, в Париже.
Тут он
расспросил ее про размеры дела, про мануфактуры
мужа и про ее суконную фабрику. О фабрике она говорила больше и заохотила его посмотреть, и про свою школу упомянула.
Старшины нет, нет и писаря, один помощник писаря, молодой, умный, знакомый мне мальчик.
Расспрашиваю о
муже солдатки. Почему отдан одинокий? Помощник справляется и говорит, что солдаткин
муж не одинокий, а что их два брата.
Их деликатность равнялась их гостеприимству — они не
расспрашивали меня, кто я и откуда. Я сказала им только, что меня зовут Мария. Однажды, я случайно подслушала разговор приютивших меня крестьян. Жена говорила своему
мужу: «Она, наверное, господского рода. Ее обманул какой-нибудь негодяй, каких много, и она убежала, решившись скрыть свой стыд от родных и знакомых».
Вы вот у мужчин ваших расспросите-ка, кто из нас бросил своего
мужа по собственному желанию?
Во второй или третий приезд графа в его вотчину, позднею ночью Воскресенский был разбужен пришедшей в аптеку грузинской крестьянкой, просившей лекарства для своего внезапно заболевшего
мужа, у которого, по ее словам, «подвело животики». Егор Егорович, внимательно
расспросив бабу о симптомах болезни, стал приготовлять лекарство, когда дверь аптеки снова отворилась и в нее вошел какой-то, по-видимому, прохожий, в длинном тулупе, в глубоко надвинутой на голове шапке и темно-синих очках, скрывавших глаза.
С особым любопытством
расспрашивал о характере столкновений духовенства с властью предводительскою; но, к сожалению, я его любопытства удовлетворить не мог, ибо у нас что уездный Плодомасов, что губернский Туганов,
мужи достойные, и столкновений нет.
Ширяев прихлебывал из стакана чай и прислушивался к разговору. Доктор
расспрашивал Алексея с интересом, но за всеми его расспросами и возражениями чувствовалось что-то тускло-серое и бездеятельно-скептическое. Было странно слушать его, как будто в яркий весенний день он доказывал, что небо обложено тучами и моросит вялый, бессильный осенний дождь. Жена доктора — худая, с узким, болезненным лицом — поддерживала Алексея против
мужа. Но все, что она говорила, было шаблонно и неинтересно.